Неточные совпадения
Одна чубатая голова, точно,
приподнялась в ближнем курене и, поведя очами, скоро опустилась опять на
землю.
— Чего дрыхнешь! — вскричала она, с отвращением смотря на него. Он
приподнялся и сел, но ничего не сказал ей и глядел в
землю.
Он уперся левой рукой в
землю и,
приподнявшись немного на локте, правой рукой закрыл глаза. Я тормошил его и торопливо, испуганно спрашивал, куда попала пуля.
Я не помню, что я еще говорил ему. Он было хотел
приподняться, но, поднявшись немного, опять упал на
землю и опять начал что-то бормотать тем же хриплым, удушливым голосом.
Но она резко
приподнялась с
земли, села и нервно провела руками по лбу и по щекам, точно просыпаясь.
Вскипела пыль,
приподнялась от сухой
земли серым дымом и тотчас легла, убитая; тёмно-жёлтыми лентами потянулись ручьи, с крыш падали светлые потоки, но вот дождь полил ещё более густо, и стало видно только светлую стену живой воды.
Юрий, не отвечая ни слова, схватил лошадь под уздцы; «что ты, что ты, боярин! — закричал грубо мужик, — уж не впрямь ли хочешь со мною съездить!.. эк всполошился!» — продолжал он ударив лошадь кнутом и присвиснув; добрый конь рванулся… но Юрий, коего силы удвоило отчаяние, так крепко вцепился в узду, что лошадь принуждена была кинуться в сторону; между тем колесо телеги сильно ударилось о камень, и она едва не опрокинулась; мужик, потерявший равновесие, упал, но не выпустил вожжи; он уж занес ногу, чтоб опять вскочить в телегу, когда неожиданный удар по голове поверг его на
землю, и сильная рука вырвала вожжи… «Разбой!» — заревел мужик, опомнившись и стараясь
приподняться; но Юрий уже успел схватить Ольгу, посадить ее в телегу, повернуть лошадь и ударить ее изо всей мочи; она кинулась со всех ног; мужик еще раз успел хриплым голосом закричать: «разбой!» Колесо переехало ему через грудь, и он замолк, вероятно навеки.
Он идёт по холодку, в перламутровом сумраке раннего утра; ходит по своей
земле, сунув руки за спину под кафтан; кафтан
приподнялся петушиным хвостом; Артамонов давит тяжёлою ногой стружку, щепу, думает...
Казалось, что Никита стал ещё более горбат; угол его спины и правое плечо
приподнялись, согнули тело ближе к
земле и, принизив его, сделали шире; монах был похож на паука, которому оторвали голову, и вот он слепо, криво ползёт по дорожке, по хряскому щебню.
Размышления его были прерваны стоном, вырвавшимся из груди Анны Павловны. Она опомнилась и
приподнялась с
земли.
Светает. Горы снеговые
На небосклоне голубом
Зубцы подъемлют золотые;
Слилися с утренним лучом
Края волнистого тумана,
И на верху горы Шайтана
Огонь, стыдясь перед зарей,
Бледнеет — тихо
приподнялся,
Как перед смертию больной,
Угрюмый князь с
земли сырой.
Казалось, вспомнить он старался
Рассказ ужасный и желал
Себя уверить он, что спал;
Желал бы счесть он всё мечтою…
И по челу провел рукою;
Но грусть жестокий властелин!
С чела не сгладил он морщин.
Это была бешеная скачка. Лошади прижали уши и понеслись, точно в смертельном страхе, а ямщик то и дело
приподнимался и без слова помахивал правою рукой. Тройка как будто чуяла, хотя и не могла видеть этих движений…
Земля убегала из-под колес, деревья, кусты бежали навстречу и будто падали за нами назад, скошенные бешеным вихрем…
Его тусклые и воспалённые глаза старика, с красными, опухшими веками, беспокойно моргали, а испещрённое морщинами лицо замерло в выражении томительной тоски. Он то и дело сдержанно кашлял и, поглядывая на внука, прикрывал рот рукой. Кашель был хрипл, удушлив, заставлял деда
приподниматься с
земли и выжимал на его глазах крупные капли слёз.
— Дивен Бог во святых своих! — величаво
приподнимаясь с
земли, проговорил молчавший дотоле инок, еще не старый, из себя дородный, здоровый, как кровь с молоком. Низко нахлобучив камилавку черным кафтырем, обшитым красными шнурками, и медленно перебирая лестовку, творил он шепотом молитву. Затем, поклонясь собеседникам, пошел вдоль берега. Василий Борисыч за ним.
Баргамот, заинтригованный странными вопросами Гараськи, машинально выпустил из рук засаленный ворот; Гараська, утратив точку опоры, пошатнулся и упал, не успев показать Баргамоту предмета, только что вынутого им из кармана.
Приподнявшись одним туловищем, опираясь на руки, Гараська посмотрел вниз, потом упал лицом на
землю и завыл, как бабы воют по покойнику.
Ицко чаровник умеет и одну дичь подманить, и другую выманить, и молодые люди от нетерпения стали
приподниматься от
земли, вровень с которой ползли.
Что-то знакомое показалось Милице в бледноме тще этого офицера… Знакомое и дорогое… Да ведь это капитан Любавин! Это Павел Павлович! — подсказал ей внутренний голос. Неужели он опасно ранен? Может быть смертельно? Но почему же он здесь лежит?.. Вот он движется… Вот опять… Действительно, в эту минуту
приподнялась окровавленная голова и снова тяжело опустилась на
землю…
Этим воспользовался лежавший по соседству с офицером солдат. Он
приподнялся на руках, и прежде, нежели убийца успел отпрянуть, грянул ружейный выстрел, и коварный тевтон растянулся на
земле с простреленной головой.
Она
приподнялась и, сидя на
земле, опустила голову в ладони.
Правда, голыми ногами они уже касались нас и лежали плотно рукою к руке. И вот они пошевельнулись и дрогнули, и
приподнялись все теми же правильными рядами: это из
земли выходили новые мертвецы и поднимали их кверху.
Федя. B Кубань? Ей-богу? (
Приподнимается.) Славные места! Такой, братцы, край, что и во сне не увидишь, хоть три года спи! Приволье! Сказывают, птицы этой самой, дичи, зверья всякого и — боже ты мой! Трава круглый год растет, народ — душа в душу,
земли — девать некуда! Начальство, сказывают… мне намедни один солдатик сказывал… дает по сто десятин на рыло. Счастье, побей меня бог!
— Он русский! он наш! — говорит Вадбольский ослабевшим голосом, силясь
приподняться с
земли; смотрит на знамя со слезами радости, становится на колена и молится. В этот самый миг прибегает несколько русских солдат. Еще не успел Вадбольский их остеречь, как один из них, видя шведа с русским знаменем и не видя ничего более, наотмах ударяет Вольдемара прикладом в затылок. Вольдемар падает; солдат хочет довершить штыком. Вадбольский заслоняет собою своего спасителя.
Как только могильщики скрылись с глаз и стук колес их телеги о мерзлую
землю замолк вдали, юродивый быстро
приподнялся с колен, подошел, озираясь, к одному из росших вблизи кустов и вытащил, видимо, заранее спрятанный в его ветвях заступ.
Они оба удалились, захватив веревку и фонарь. Рабочие только что хотели исполнить приказание нищего, как Гладких действительно открыл глаза и пришел в себя. Он
приподнялся на
земле и сел.
Когда шум их шагов утих в отдалении, Марья Петровна
приподнялась с
земли и встала вся бледная и дрожащая.
Волк быстро, как нельзя было ожидать от него,
приподнялся и бросился к муругому кобелю, щелкнул зубами — и окровавленный, с распоротым боком кобель, пронзительно завизжав, ткнулся головой в
землю.
Сумерки спустились на
землю, и гул орудий затих. Пьер, облокотившись на руку, лег и лежал так долго, глядя на продвигавшиеся мимо него в темноте тени. Беспрестанно ему казалось, что с страшным свистом налетало на него ядро; он вздрагивал и
приподнимался. Он не помнил, сколько времени он пробыл тут. В середине ночи трое солдат, притащив сучьев, поместились подле него и стали разводить огонь.